Для костромича Андрея БАРАШКОВА служба в рядах русской армии и подготовка нового поколения отважных, мужественных защитников Отечества стала делом жизни. Андрей Юрьевич участвовал в ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, воевал в Чечне. Награжден медалями: «За отличие в воинской службе», медалью-орденом «За заслуги перед отечеством второй степени» и другими многочисленными наградами. В отставку ушел в звании полковника. Сейчас он преподает в военной академии РХБЗ имени Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко.
Гранатовый рай
— Андрей Юрьевич, где вы родились и выросли?
— Я коренной костромич. Родился в Советском Союзе и до сих пор с трепетом вспоминаю свое детство. Оно было куда интереснее и беззаботнее, чем у нынешних детей. В школьные годы был пионером, комсомольцем. Именно тогда, пожалуй, сформировалась моя жизненная позиция и появилось непреодолимое желание быть полезным Родине.
— На карьеру военного еще со школы были нацелены?
— Меня вдохновляли подвиги моих дедов. Мамин отец погиб, сражаясь на Финской войне, похоронен на Пискаревском кладбище. Дедушка с папиной стороны прошел всю Великую Отечественную. С войны вернулся лейтенантом, хотя уходил рядовым солдатом ярославской дивизии народного ополчения. Я хорошо помню его рассказы о войне и до сих пор бережно храню военный билет и награды. После школы целенаправленно поступил в Костромское военное училище.
— Как начиналась ваша служба?
— После окончания училища был направлен в Закавказский военный округ. Служить поехал не один, а с молодой женой. Она в то время была студенткой, пришлось перевестись на заочное отделение. По распределению мы попали в Азербайджан. Место службы привело нас в шок. Причем, меня больше, чем Оксану. Военная часть находилась на пустынной холмистой местности. Несколько домов, один магазин, никакой инфраструктуры, а до ближайшего города сорок километров. Увидев все это, схватился за голову и думаю: куда же я привез супругу? Она же сбежит отсюда!
— Не сбежала?
— Оксана оказалась девушкой очень мудрой. Нам выделили жилье, небольшой домик, построенный еще пленными немцами в годы войны из противогазовых коробок. Коробки складывались, обмазывались саманом — навозом перемешанным с глиной — и получался дом. Потихоньку стали обустраивать быт…
— Что помогало пережить временные трудности?
— Окружающая нас красота природы и добрая атмосфера. Наш домик находился в гранатовом саду. А цветут эти деревья невероятно красиво. Вот уж где мы вдоволь их наелись! В то время в Костроме один гранат стоил рубль, там целое ведро — пятьдесят копеек. В продуктах нужды не испытывали. У меня был военный паек, которого нам хватало. По всему Союзу сухой закон действовал, а там в любом магазине спиртное в изобилии: от простейших до самых крутых вин. Народ добрый и гостеприимный. На базар одно удовольствие ездить было. Иной раз идешь по рынку, тебя угощают везде, напробуешься и сыт.
— Что входило в ваши служебные обязанности?
— Несли службу в карауле, выезжали на боевые дежурства, были учебные тренировки, военная подготовка, — сложа руки не сидели. В Закавказском округе я прослужил восемь лет. А затем наступил период развала СССР.
Готовность номер один
— Как изменилась ваша жизнь?
— В нашей воинской части жить стало опасно. Страдали жены и дети офицеров. Были случаи, когда из окон проезжающих машин шли пулеметные очереди по окнам жилых домов (благо обошлось без жертв).Те добрые люди, с которыми мы семь лет бок о бок жили, в одночасье стали врагами. Командир принял решение: эвакуировать в Россию наших жен и детей.
— Тяжело, наверное, далось расставание с любимой?
— После отъезда Оксана сообщила мне, что беременна. Конечно же, мне хотелось быть рядом с ней, поддерживать. Но нас разделяли километры. Сын родился в 1992 году. Как ни старался, на выписку из роддома я не успел, даже на военном самолете вылететь было сложно. Но во время десятидневного отпуска старался по максимуму помочь дома и дать жене возможность немножко отдохнуть. У сына был дисбактериоз, он постоянно кричал. Ночами я отправлял Оксану спать, а сам качал, убаюкивал Сашу.
— Когда семья воссоединилась?
— Вскоре после моего возвращения из отпуска весь личный состав офицеров передислоцировали в Россию. Год служил в Воронежской области, в городе Боброве. Жена с сынишкой были рядом. А затем поступил в военную академию РХБЗ в Москву. Меня тянуло к наукам и я мечтал преподавать.
— И снова переезд?
— И не один! Спустя три года учебы в Москве меня по распределению отправили преподавать в Санкт-Петербург, в зенитно-ракетное училище. Питер — это конечно сказка. Жили мы на улице Рубинштейна, в доме, который раньше был доходным домом. Стены полтора метра толщиной, широкие подоконники, высокие потолки, черный ход, парадная лестница, ворота с аркой, уютные подъезды… Гуляли в парках, катались по каналам, ходили по музеям. Затем началась реформа вооруженных сил — училище наше сократили, а нас кого куда распределили — по желанию.
— Вы, я так понимаю, в Кострому предпочли вернуться?
— В родном городе принял должность преподавателя Костромского высшего военного командного училища химической защиты. Поскольку в отпуске не был, генерал отпустил отдохнуть. Не успел отпуск отгулять, мне в срочном порядке по целевому направлению предлагают в адъюнктуру в Москву поступать. Мы опять на чемоданах. Только начал учиться, как началась «вторая Чечня».
— Родина сказала: «Надо»?
— Верно. Офицер ответил «Есть!». Шел 1999 год, офицеров в Северо-Кавказском военном округе не хватало. Помню, вызывают меня начальник кафедры и руководитель диссертации и говорят: «Собирайся на беседу к начальнику управления войск». Приезжаю и мне говорят: «Вы понимаете, у нас тяжелая обстановка, надо ехать в Чечню». На тот момент я был весь в науке. Какая командировка, какая Чечня, когда надо днями и ночами в библиотеке сидеть? «Есть!» — ответил я и в который раз стал паковать чемоданы.
— Дома как отреагировали?
— Если сказать, что жена была в трансе, это значит не сказать ничего. Она рыдала, не понимала, куда я еду и зачем, вернусь ли. Как мог — успокоил. И уехал. Про командировку много рассказывать не буду. Участвовал в двух боевых действиях. Получил контузию и через два месяца вернулся домой.
Навстречу опасности
— И снова за диссертацию?
— Учиться и работать приходилось в очень напряженном режиме, поскольку из-за командировки сильно отстал. Тем не менее, звание кандидата наук защитил успешно. И вернулся преподавать в Кострому. Работал старшим преподавателем, затем (уже в звании полковника) заместителем начальника кафедры. Шесть лет командовал кафедрой, потом ее сократили и меня уволили из армии. Но в академии преподаю по сей день.
— Как вы воспитываете будущих защитников Отечества? Какие они, современные солдаты?
— Ребята, в основном, неплохие. Мы курсантам всегда говорим: «Вас сюда на аркане никто не тянул. Вы пришли по собственному желанию. Вы принимаете присягу на верность Родине и в любой момент должны быть готовы встать и пойти защищать ее. Без пинков и понуканий». А то, чего им не достает, пытаемся донести и вложить в головы.
— Себя в их возрасте вспоминаете?
— Когда я учился на третьем курсе, случился Чернобыль. Так мы с ребятами написали письмо начальнику войск, чтобы он нас всем батальоном в составе 225 человек отправил туда, хотим помочь Родине. Может быть, мы до конца не осознавали тогда, на что идем, но чувствовали, что придется сталкиваться со смертельной опасностью. Уже тридцати из моих сокурсников нет в живых.
— Совсем еще мальчишками, получается, поехали…
— На тот момент нам было по 18-19 лет. Но работали наравне со старшими товарищами. В наши задачи входила радиационная разведка, специальная обработка территорий, дезактивация, обеззараживание местности, вертолетная разведка. Спасая людей, иной раз себя карателями чувствовали. Не все хотели покидать родные края. В поле бабушку берешь под руку, говоришь ей: «Бабушка, родная, идем, покажу, коровы дохлые лежат. Не уедешь, ведь тоже самое и с тобой будет». А она ревет: «Милок, да я лучше здесь помру, у меня все здесь похоронены, я ведь всю войну здесь прожила». Приходилось чуть ли не силой их вывозить. Обо всем этом теперь на уроках мужества в академии рассказываем, чтобы ребята понимали, к чему они должны быть готовы.
— Андрей Юрьевич, столько преодолено, столько пережито вами. Мы поговорили о прошлом. А какое оно — ваше настоящее?
— Я из тех людей, кто счастлив и на работе, и дома. Рядом любимая супруга, сын. С женой у нас общие увлечения — катаемся на горных лыжах, занимаемся фридайвингом, путешествуем. Все, о чем мечталось — достигнуто.
Ольга ТАТАРИНОВА
Источник: Гезета «Костромские ведомости»
